#Собянин #МВД #Полиция #Путин #разберитесь #Воробьев #НашеПодмосковье #Сокольская #ПриемнаяГраждан «Этот пост я должна была написать давно, десять дней назад, после того как мне позвонила до глубины души возмущённая инфорг «Лиза Алерт» Мария Роща с вопросом: что делать? – и рассказала мне про поиск, которым она занималась. Я возмутилась вместе с ней, попросила дать мне информацию, и… не написала. Был миллион дел, связанных с подготовкой Дня пропавших детей, а мне хотелось обязательно написать об этом самой. Маша деликатно напоминала мне, время от времени сообщала новые подробности (она расширяла круг поиска, но новостей не было, пропавшая будто сквозь землю провалилась), я говорила «да-да» и никак не могла выкроить время, чтобы написать.
Теперь могу.
Но уже поздно.
Собственно, видимо, тогда тоже было поздно. Правда, от этого не сильно легче.
Но мы всё равно хотим рассказать про этот случай. У нас бывают очень разные ситуации взаимодействия с медицинскими учреждениями – как хорошие, так и плохие, - но даже для нас эта история стала вопиющей.
Дмитрий Исаев, второй инфорг по поиску Нины Георгиевны Бычковой:
«Обычная бабушка, уже слабенькая с возрастом, но живёт одна и вполне себя обслуживает. Поехала в соседний город поменять батарейки в слуховом аппарате. Поменяла, но вернуться домой оказалось сложнее. Возраст, давление, жара +24 в начале мая – мы уже не узнаем причину, но что-то пошло не так. Нина Георгиевна в целом понимала, куда ей надо. Она шла на тот автобус, где работает её соцкарта, но не стала садиться в платный, а идти до бесплатного несколько километров…»
Мария Роща, инфорг поиска :
«Этот поиск начинался так же, как многие другие. Я всегда говорю, что одинаковых поисков не бывает, так же, как и одинаковых людей, но на первых порах, когда поступили только вводные данные, многие случаи похожи. По этим данным собирают статистику: пропала женщина, Павловский Посад, 81 год, живёт одна. К ней приехал сын, её дома нет.
Начинаем сбор информации, и за этими сухими данными постепенно проступает личность пропавшей. Я начинаю понимать, что она любит, куда ходит, где жила, где работала, узнаю её обычные маршруты, привычки и т. д. Связываемся с полицией. Они уже многое сделали. В целом вводные не очень ободряющие: 7 мая наша пропавшая была в городе Электросталь Московской области, а потом всё, больше нигде не проявляется. Заявка к нам поступила 13 мая вечером… Поздно, конечно, но бывало и не такое.
Запускаем прозвон подстанций скорой медицинской помощи и больниц в ближайших с местом пропажи районах. Размещаем ориентировки, утром едем на опрос в Электросталь. Находим магазин, куда хотела поехать наша бабушка.
- Да, была похожая, - говорят нам.
Находим ещё свидетеля: у него бабушка спрашивала, как ей добраться домой, на какой автобус сесть.
И вдруг звонок: есть свидетельство по нашей ориентировке! Связываюсь с неравнодушной девушкой Ириной, которая позвонила на горячую линию, и Ирина мне говорит:
- Я 7 мая вызывала скорую помощь этой бабушке в Электростали, дождалась врачей и передала её им с рук на руки!
Начинаю выяснять подробности – мало ли, какой бабуле вызывали скорую 7 мая, может, похожая, - но Ирина безошибочно называет все особые приметы, не указанные в ориентировке, и добавляет, что бабушка была с паспортом, называла своё имя и возраст – просто не понимала, где она находится. Ирина побоялась оставлять женщину одну на оживлённом шоссе, вызвала бригаду скорой помощи и дождалась врачей, как мы и рекомендуем, а также сделала фото бабули – всё по нашему алгоритму идеальной помощи потерявшемуся пожилому человеку. Ирина прислала нам фотографию пропавшей, и сын подтвердил – да, это именно наша бабушка.
В душе я ликую, мне кажется – вот он, конец поиска. Понятно же, что бабуля сейчас просто лежит в больнице, куда её привезли, и мы быстро найдём её через скорую помощь и больницы. Сообщить о себе не может – это тоже понятно, у неё нет телефона. Радостно, что есть такие неравнодушные люди, как Ирина, которая целый час ждала прибытия бригады и не бросила бабулю, не уехала.
Начинаем снова атаковать больницы. И получаем везде один и тот же ответ:
- У нас такой нет.
Мы не сдаёмся. Добровольцы едут в больницу, обходят все отделения с ориентировкой: нет, такой бабули у нас нет.
Скорая помощь: нет, вызова к пациентке с таким именем и фамилией не было (напомним, что бабушка правильно называла себя и у неё при себе был паспорт). Был вызов к неизвестной 60 лет, ее привезли в травмпункт. Но нашей пропавшей – 81 год, и она не была травмирована… Более того, когда Ирина общалась со скорой, врач поняла, что бабушка дезориентирована, и сказала Ирине:
- Да, это к нам.
Бабушку погрузили в скорую (напомним, есть фото Ирины) и увезли.
В травмпункте такой нет и не было.
Бабушка исчезла.
Тупик.
Бедная Ирина чуть не плачет:
- Как же так?! Ведь я вызвала бригаду! Я же их дождалась! Они говорили с бабулей и видели, что она не понимает, где находится!
Что я сделала не так?
Ирина сама ездит и ищет вместе с нами, расспрашивает, пытается что-то узнать через знакомых. Находится женщина – работник травмпункта, которая говорит, что вроде бы 7 мая у них была похожая женщина, посидела в приёмном и ушла. Куда ушла и как уходила – никто не видел.
Мы заклеиваем город ориентировками. Теперь благодаря Ирине у нас есть актуальное фото пропавшей. Свидетельств нет…
Мы проверяем не только город пропажи и город, где проживает Нина Георгиевна, но и много других, созвучных городов (вдруг просто по ошибке её туда доставили?) – ничего.
Несколько ночей наши добровольцы выполняют автономные задачи, полиция проверяет свидетельства, заброшенные здания, автобусные парки Электростали, Ногинска, Павловского Посада размещают ориентировки в своих автобусах, мы активно распространяем информацию по сети, группа коротких прозвонов сделала 146 звонков в больницы – ничего. Мы проходим пешие маршруты, смотрим обочины, не теряем надежды найти Нину Георгиевну. Добровольцы отряда прониклись поиском, звонят, спрашивают: что ещё сделать?
Вчера вечером, 27 мая, поиск закончился. Наша пропавшая найдена погибшей в 4 км от больницы. Возможно, решила сэкомить на платном автобусе и пойти короткой дорогой вдоль железнодорожного полотна. Упала и не смогла встать. Людей вокруг не было…
Смотрю на её последнюю фотографию, которую сделала Ирина, сажая бабушку в скорую помощь, и думаю: как могло случиться так, что история, которая просто обязана была хорошо закончиться, кончилась тем, что Иринино фото стало последним в жизни Нины Георгиевны?»
Маша предпринимала огромные усилия, чтобы найти Нину Георгиевну. Одновременно с этим она никак не могла понять: как так – человека увезла скорая, но никаких следов этого события нет? - хотя, как я уже написала, мы сталкивались с разными ситуациями в медицинских учреждениях.
Сын пропавшей ездил в больницу, общался со скорой. В скорой ему сказали: нет, такая не поступала. Он потребовал письменное подтверждение того факта, что скорая её не забирала. В ответ он услышал: письменное – только полиции. Полиция, впрочем, тоже ушла ни с чем. (Кстати, спасибо полиции Павловского Посада за оперативную реакцию и продуктивное сотрудничество!)
Поисково-спасательный отряд «Лиза Алерт» просит правоохранительные органы считать этот текст официальным обращением. Мы надеемся, что будет проведено расследование. Мы нередко сталкиваемся с ситуациями, когда пропавший сам ушёл из больницы или потерялся на её же территории, когда он лежит неопознанный в больнице, а в полицию об этом не сообщают, но такое, чтобы человека с паспортом, называющего своё имя, увезли на скорой в медучреждение и от этого не осталось никаких следов – это что-то новое. Как будто не было ни вызова, ни факта доставки пациентки в травмпункт. Просто жила-была бабушка, однажды она поехала в город поменять батарейки в слуховом аппарате, а через двадцать дней её нашли погибшей возле железной дороги.
Эта история может звучать так.
А может – по-другому: бабушку забрала скорая, но по какой-то таинственной причине – хоть и забрала её с расстройством памяти – повезла не в неврологию или психиатрию, а в травмпункт. В травмпункте, видимо, решили, что это не их профиль, на дезориентацию не обратили внимания, не стали даже регистрировать факт её попадания туда, и она ушла домой, дезориентированная, и погибла. А когда начался широкомасштабный поиск и в медучреждения стали названивать и приезжать наши добровольцы, сотрудники полиции, сын пропавшей и Ирина, то никто, понимая, что дело плохо, не признал, что видел бабушку 7 мая и куда-то её возил.
Её очень просто было спасти. Нужно было только отвезти её туда, куда положено по алгоритму, и всё – Нина Георгиевна была бы жива.
Светлая память».
Мария Дорощенко, инфорг по поиску Н. Г. Бычковой,
Дмитрий Исаев, второй инфорг по поиску Н. Г. Бычковой,
Ксения Кнорре Дмитриева, руководитель пресс-службы,
«Лиза Алерт»
